Проблема изучения реальной личности в экстремальных условиях войны носит междисциплинарный характер и затрагивает в той или иной степени несколько наук: историю, социологию и психологию. Используя сугубо социологические виды исследования - анкетирование и интервьюирование - я попыталась восстановить психологическое состояние участников Чеченской компании 1994-1996 гг.: их поведение в боевой обстановке, надежды и ожидания в период несения военной службы, отношение к врагу и мирному населению. Ставилась также задача изучения проблемы возврата участников чеченского кризиса к мирной жизни и появления такого массового психического заболевания (а то, что это заболевание, уже не вызывает сомнения), как "чеченский синдром". По оценкам психологов и историков, "чеченский синдром" оказался гораздо опаснее "афганского" [1]. Историческая наука способствует решению данных задач, изучая личность в контексте конкретно-исторических событий, а именно событий 1994 - 1996 гг.
Следует отметить, что в моей работе использование таких методов исследования, как анкеты и интервью, не слишком традиционно для историков. Анкеты и интервью считаются методами конкретно-социологического исследования. Задача моей работы чисто историческая. Это попытка реконструкции конкретных состояний участников чеченских событий 1994-1996 гг. и восстановления с их помощью психологической атмосферы войны как одного из явлений культурной жизни России того времени. Исходя из этого, меня интересовали, прежде всего, те суждения, которые отличали одного российского солдата от другого, и тем самым способствовали изучению не только "человека на войне", но и "войну через человека".
29 ноября 1994 г. Президент России Борис Ельцин, утратив контроль над политическими процессами в Чеченской Республике, направил участникам вооруженного конфликта обращение, в котором потребовал в течение 48 часов прекратить огонь, сложить оружие, распустить все вооруженные формирования и освободить захваченных в ходе противостояния граждан. Чеченское руководство проигнорировало этот ультиматум, и российская сторона начала проводить комплекс мер, направленных на "укрепление правопорядка на Северном Кавказе". Меры эти сводились к тому, что 11 декабря 1994 г. в 7.00 по московскому времени вооруженные группы Министерства обороны и внутренних войск МВД вошли 3 колоннами на территорию Чеченской Республики и начали продвижение вглубь. Так началась первая Чеченская компания, продлившаяся до августа1996 г.
Война - это не только политическое или социальное явление. За каждым официальным заявлением и информацией в СМИ находится судьба отдельного человека. Воспоминания очевидца представляют собой ценность именно как личное свидетельство, и являются источником информации об индивидуальных качествах автора, его субъективном представлении о реальных событий 1994-1996 гг. Рассказы о жизни являются субъективным источником, именно поэтому они могут быть использованы как ступени в полном и достоверном описаний чеченских событий.
Работая над темой, я использовала так называемые "открытые" анкеты. Они предполагают самостоятельные ответы респондента на вопросы, а не выбор ответов из предложенных вариантов. Таким образом, "открытые анкеты" позволяют опрашиваемому высказывать собственное мнение. Опрашивался любой участник военных действий на территории Чеченской Республики, с которым удалось встретиться и вступить в контакт, независимо от места его жительства, места рождения, состояния здоровья и других обстоятельств. Анкетирование обеспечивало полную анонимность ответов и тем самым позволяло получать информацию, имеющую для них личную значимость (взаимоотношения с начальством, употребление алкоголя и наркотических средств, психическое состояние после войны и т.д.).
На выявление уникального мнения о действиях российской армии в Чечне, оценки этих действий респондентом, получение значимой социально-психологической информации были направлены "открытые" интервью, когда опрашиваемым предлагалась общая тема беседы о событиях 1994-1996 гг. без ранее разработанного вопросника. Устные воспоминания бывших военнослужащих фиксировались с помощью звукозаписывающего устройства с последующей расшифровкой и оформлением в письменные тексты.
Использование конкретно-социологических методов в исторической исследовании имеет ряд преимуществ и недостатков. Достоинства таких "преобразованных" социологических методов связаны с большей чувствительностью к уникальным чертам и индивидуальным характеристикам исследуемого, его самоописанию, интерпретации "обыденных" версий чеченских событий 1994-1996гг. К недостаткам относятся отсутствие репрезентативности (в данном случае она обусловлена небольшим количеством респондентов, согласившихся принять участие в опросах) и строгого теоретического обоснования результатов, полученных по субъективно окрашенным воспоминаниям.
Следует отметить, что при общении с бывшими военнослужащими возникали проблемы, которые можно объединить в две группы.
Изучение информации, полученной посредством анкетирования и интервьюирования, предполагает использование биографического метода.
Социологи считают биографический метод один из специфических методов анализа личных документов, при котором для решения какой-либо проблемы собирают и обобщают материалы, отражающие участие человека в тех или иных социальных событиях и его отношение к ним. Даниель Берто называет биографию отчетом о жизни, представленным устно самим человеком. Норман Дензин определяет биографический метод как исследовательское использование и сбор документов жизни, которые описывают поворотные (turning-point) моменты индивидуальной жизни:.предмет биографического метода - жизненный опыт личности [2]. На основе этих материалов строится также описание различных социальных явлений и осмысляются определенные социально-психологические процессы [3].
Первыми классическими образцами использования биографического метода были работы У. Хили "Преступник" (1915) и "Душевные конфликты и неправильное поведение" (1917), в 1920-е гг. Э. Т. Крейгер исследовал личные документы - письма, дневниковые записи и письменные исповеди. Биографический метод теоретически разработан американскими социологами Томасом и Знанецким, которые в своей работе "Польский крестьянин в Европе и Америке" (1919) проанализировали переписку между семьями, уехавшими в США, и оставшимися на родине, а также автобиографии эмигрантов для того, чтобы выяснить механизмы и процесс приспособления личности к новым социальным условиям. У.Хили в 1923 г. на ежегодном симпозиуме социологов провозгласил биографический метод лучшим способом восполнения учеными своего незнания человеческой личности, ее поведения и психической жизни. Узнать мотивацию социального поведения, утверждал он, возможно, только познав семейные обстоятельства, наследственность, образ жизни, социальные контакты человека.
Биографический метод в моей работе стал способом измерения и оценки жизненно-исторических свидетельств, устных сведений о войне с точки зрения тех, кто эту войну прошел. Анализ совокупности рассказов участников чеченской компании о жизни в экстремальных условиях войны дает возможность рассмотреть биографию как последовательность реальных событий и сопоставить ее с типологически или хронологически близкими историческими и социальными явлениями.
Используя биографический метод, я преследовала цель описать участников Чеченской войны через их восприятие событий 1994-1996 гг. В моей работе ценность представлял не попытка установить, достоверна или недостоверна информация, полученная от респондента. Меня больше интересовала его трактовка и интерпретация военных действий, которые выходят из личного восприятия и видения мира участников чеченских событий. Как заметил П.Бергер, не существует ни Истины, ни Реальности, ни какой-либо возможности соотнести предметный мир с миром произносимых или написанных слов. Вместо этого существует лишь множество интерпретаций, каждая из которых равно возможна [4]. Из этих интерпретаций и складываются те социокультурные процессы, которые, уходя в прошлое, и становятся историей. Осваивать способы работы с устными источниками историкам и помогает обращение к исторической психологии.