© Ясько Б.А.
Наибольшее влияние на понимание этнических стереотипов оказали работы Т. Адомо "Авторитарная личность" [4] и Г. Олпорта "О природе предрассудка" [5], опубликованные в начале 1950-х гг. Первая, содержит подробное описание гипотезы формирования этнических стереотипов. Вторая же по праву считается энциклопедией психологического знания о природе этнических отношений. Т. Адорно, анализируя исследования авторитарной личности, показал, что индивиды одной и той же этнической группы имеют значительные различия по степени подверженности этнической стереотипизации [1]. Был описан тип личности, наиболее склонный к усвоению и распространению этнических стереотипов и предрассудков. Этот тип был обозначен как "авторитарная личность". Для авторитарной личности типичны следующие черты: ригидность мышления, конформизм в принятии ценностей, нетерпимость к любым проявлениям слабости и эмпатии (ни в себе, ни в других), склонность к репрессиям (поступать по принципу "око за око"), выраженная, нередко переходящая в параноидную, подозрительность, преклонение перед авторитетом. Широкий международный резонанс имело опубликование Адорно психодиагностической методики на выявление авторитарности: так называемой Ф-шкалы. "Ф-шкала" расшифровывалось как "тест на фашизм", ибо фашизированное общество в наибольшей степени порождает авторитарные личности.
Т.Петтигрю [11] полагает, что в основе формирования социальных стереотипов в целом и этнических стереотипов в частности, лежит конформизм как безусловное подчинение сложившимся общественным нормам. В подтверждение этого Дж.Уотсон [12] показал, что в США антисемитизм новых иммигрантов за короткое время усиливается в том случае, когда они поселяются в районах, где проявления антисемитизма достаточно типичны, т.е. иммигранты, не обладавшие стереотипом антисемитизма до приезда в США, приобретали его в результате общения и под влиянием новой социальной среды.
Одним из первых количественных методов, оказавшем большое влияние на методологию и теорию этнических стереотипов, был разработанный Е.С.Богардусом и опубликованный в 1928 г. метод измерения социального расстояния [6]. Социальное расстояние (социальная близость) определяется степенью вовлеченности индивида в процесс жизнедеятельности других индивидов. Степень вовлеченности может быть измерена при помощи следующей шкалы (так наз. Шкала Богардуса):
Д.Кац и К.У.Брейли [8] провели исследование этнических стереотипов при помощи разработанного ими метода приписывания качеств. Студентам Пристонского университета был предложен список, содержащий 84 различных качества характера и черт личности. Предлагалось оценить ряд этнических групп на основе этого списка. Согласно полученным результатам, большинство студентов приписывало неграм такие черты как суеверие, лень, беззаботность, равнодушие, музыкальность. Характерными чертами евреев полагались: хитрость, алчность, усердие, жадность, интеллект, целеустремленность, коварство. Итальянцы представлялись как обладающие тягой к искусству, импульсивные, музыкальные, крайне религиозные, имеющие богатое воображение.
Характерны изменения стереотипа восприятия русского человека в США во время и после второй мировой войны. Во время войны большинство американцев считало русских упорными, смелыми патриотами. Этот образ регулярно подкреплялся официальной американской пропагандой и Голливудом. К концу 1940-х гг., т.е. всего через 3-4 года после войны, этот образ радикально изменился, и русский человек приобрел черты жесткого и непредсказуемого фанатика - стереотип, надолго ставший широко распространенным. Напротив, представление о японцах постепенно утратило негативные и приобрело положительные черты [2, с. 29].
В приведенных исследованиях с достаточным обоснованием формулируется вывод: социальные и политические события влияют на динамику изменения социальных и этнических стереотипов, отражающих в свою очередь состояние межнациональных или межгосударственных отношений.
Интерес представляет философский взгляд Р. Льюиса на характер взаимосвязей этнических стереотипов, понимаемых автором как макроуровень культуры [9]. Основная идея автора состоит в убежденности, что национальная культура с её устойчивыми базисными концептами сохраняет свое влияние на поведение человека, несмотря на процессы глобализации, которые затрагивают в основном только внешнюю организацию жизни людей. Р. Льюис вводит понятия макро- и микроуровней культуры. Макроуровень характеризуется устойчивыми, диспозиционными элементами культуры. Это: этика и мораль, религия, ценности и убеждения. Микроуровень характеризуется способами организации образа жизни человека в его внешних проявлениях, таких как: стиль одежды, питание, музыка и др. Основные же изменения в культуре народов, происходящие под воздействием процессов глобализации, затрагивают только микроуровень. Этому способствуют СМИ, создание единых законодательных систем, технологических процессов в экономике и т.п. Макроуровень, складывавшийся на протяжении тысячелетий, остается у народов практически неизменным. Излагая эти философские положения, американский ученый устанавливает их связь с проблемами взаимоотношений между представителями различных культур, подчеркивая важность таких личностных черт, как эмпатия, сензитивность, компетентность в построении таких взаимодействий, являющихся, по сути, качествами толерантной личности.
Психологическая сторона дезинтеграционных процессов в России 1990-х гг. с позиций межэтнической напряженности исследуется в работе Г. Солдатовой [3] Отмечается, что межэтническая напряженность - это многоуровневый, многосубъектный феномен, энергетическая характеристика социальной системы, элементами которой являются различные этнические группы. Некоторые из них находятся в оппозиционном взаимодействии и воспринимаются друг другом как виновники групповой неудовлетворенности [3, с. 15]. Психология межэтнической напряженности исследуется автором этой концепции в трех аспектах: как психологическое фоновое состояние, влияющее на развитие межэтнических разногласий, противоречий и конфликтов, как психокультурная составляющая проблемных ситуаций межэтнического взаимодействия и как результат активизации защитных психологических механизмов этнических групп [там же, с. 4]. Г.У. Солдатова отмечает, что этническая идентичность выступает психологической основой этнополитической мобилизации, рассматриваемой как готовность людей, объединенных по этническому признаку, к групповым действиям по реализации национальных интересов [там же, с. 51].
Концепт идентичности служит основой для рассмотрения психологической сути альтернативы "Мы-Они". Идентичность - это базовый психологический конструкт, концентрированно выражающий сущность человека. Индивид ищет своё "Я" и почти всегда находит его в какой-нибудь группе. Поэтому идентичность - это, с одной стороны, общность, тождественность, а с другой - отделение, противопоставление: Я и Другой, Мы и Они. Строя иерархическую модель потребностной сферы человека, А.Маслоу включал потребность в идентичности в число потребностей "роста" [10], а Г.Мюррей обозначал её как потребность в аффилиации [7]. Г.У. Солдатова высказывает предположение, что частью содержания этнической идентичности является этническое бессознательное. Нарушение баланса взаимодействия между сознательным и бессознательным уровнями идентичности в случаях психической инфляции выражается в изменении содержания этнической идентичности и ее структуры [3, c. 52-55]. Одна сторона трансформации содержания этнической идентичности - идентификация с коллективной "тенью" - непризнаваемой, несовместимой, низшей стороной народа. Опираясь на аналитический подход К. Юнга, Г.У. Солдатова отмечает, что "Тень", как личная, так и коллективная - "...это сумма всех тех непривлекательных качеств, которые мы предпочитаем скрывать" [3, с. 53]. В силу этого она и на индивидуальном, и на групповом уровнях подвергается, как правило, энергичному вытеснению и становится важной составляющей коллективного бессознательного.
Другая сторона - идентификация с архетипами. В ситуациях роста межэтнической напряженности архетипические образы становятся осознанной и активной частью содержания этнической идентичности, превращаясь в реальную психологическую силу.
Трансформация структуры идентичности выражается в том, что членство в этнической группе становится важной категорией личностной идентичности. В кризисные общественные периоды в поисках опоры и устойчивости личность стремится поточнее определить социальные и психологические границы своего существования. Она выходит за пределы своего "Я", отождествляя себя с какой-либо общностью или группой. Через расширение индивидуальных границ в новой идентичности личность ищет успокоение и устойчивость.
Таким образом, можно заключить, что этнические стереотипы, являясь существенным компонентом установок индивидуального и группового сознания, обладают, с одной стороны, высокой степенью консерватизма и устойчивости, сохраняя свою ценностно-смысловую структуру на протяжении жизни многих поколений. С другой стороны, они обладают способностью к изменению иерархии внутренних качественных характеристик под влиянием культурно-исторических событий эпохи и времени. Не учитывать диалектической взаимосвязи этих феноменологических сторон этнического самосознания, значит быть в плену иллюзий детерминирующей роли политики, личности, идеологии и прочих социальных институтов в национально-этнических процессах.
Список литературы
Внимание!!! Тезисы участников семинара являются интеллектуальной собственностью их авторов. Перепечатка запрещена. Цитирование и ссылки только с согласия авторов.