© Тельменко Е.П.
Проблемы осмысления общих ментальных установок, порожденных той или иной исторической реальностью, а также вопросы их интерпретации отдельными людьми применительно к условиям их жизненных обстоятельств являются актуальными при обращении к теме групповой идентичности. Каждый представитель культурной общности, осмысливая окружающую действительность и выбирая какой-либо вариант поведения, находится под воздействием, с одной стороны, социальной группы, с другой - под влиянием всего частного, субъективного, личного. При этом, субъективное начало способствует тому, что индивид выбирает свой вариант интерпретации групповых установок. Возникает вопрос: какова мера предоставляемой обществом свободы интерпретации, и когда возможность отклонения индивида от принятого стереотипа возрастает. Очевидно, что последнее наиболее вероятно в переломные моменты истории. Именно тогда поступки и решения отдельных людей могут стимулировать появление новых общегрупповых стереотипов. Последние, будучи усвоены членами данного общества, актуализируются ими при определенных исторических обстоятельствах. При этом возможно преследование различных целей: легитимизация какого-либо явления, личности или группы людей; поддержка некоего предприятия, потребность нейтрализовать возникшие опасения. Означенные теоретические посылки явно прослеживаются на примере савонаролианской Флоренции конца XV в.
Во флорентийской идеологии, предположительно с XIII в., формируются как бы две идеальные модели восприятия города: республиканский Рим (например, в хронике Джованни Виллани и поэмах Фацио дельи Уберти и Браччо Браччи) и Новый Иерусалим (в пророчествах миноритов XIV в., а также, в относящихся к XV в., пророчествах Св. Бригитты и фра Антонио да Риети). В самом общем смысле толкование этих символов можно свести к следующему: в светской истории Флоренции отведено особое место, она - дочь республиканского Рима, и, в соответствии с этим, является защитницей республиканских свобод от тиранических притязаний, причем, не только себя, но и других городов Италии; что касается священной истории, город на Арно выступает как центр обновления и христианского возрождения. Соответственно, Флоренция мыслилась избранницей Бога, культурным (духовным) и политическим центром Италии. Здесь оговоримся, что символика центра и тема избранности была свойственна и другим городам Италии, Флоренция не являлась исключением.
Флоренция времени первого прихода сюда доминиканского монаха Джироламо Савонаролы (80-е гг. XV в.) находилась под управлением Лоренцо Великолепного и внешне являла собой пример благоденствующего города-государства: единоличное правление Медичи существовало под прикрытием республиканских институтов; имелся высокий авторитет среди других государств; процветали науки и искусства.
Выступления Савонаролы, ставшего проповедовать здесь в начале 80-х гг. XV в., практически ничем не отличались от речей современных ему прорицателей, предвещавших обновление Церкви и мира и призывавших к покаянию. Об этом свидетельствуют как основные положения, оглашенные монахом в 1485 г. в местечке Сан-Джиминьяно (Церковь будет наказана, обновлена, это случится скоро), представлявшие общие места у большинства прогностиков того времени; так и тот факт, что у авторов городских хроник и дневников доминиканец в качестве признанного проповедника-пророка упоминается лишь с 1494 г.
Таким образом, предположим, что первоначально Савонарола, если и ощущал себя пророком, то не связывал эту миссию с Флоренцией, а тем более - с темой ее избранности. Однако, можно допустить, что монах начинает проникаться мыслью: Флоренция - центр Италии, его нахождение и признание здесь - возможность быть услышанным повсеместно.
События 90-х гг. XV в., - смерть Лоренцо Медичи (1492 г.), начало Итальянских войн (1494 - 1559 гг.), свержение Пьеро Медичи (9 ноября 1494 г.), - поставили город в ситуацию выбора дальнейшего пути развития. Вопрос преобразований касался не только внутренней и внешней политики, но и экономической области, а также в духовной и религиозной сфер. Шаткое положение общества, боязнь перед последствиями реформ, а также поиск позитивного смысла в происходящих событиях и породили феномен городского пророка Савонаролы.
Апогей адаптации Савонаролы к флорентийской идеологии (см.: Ф. Кордеро, Д. Вайнстейн) можно отнести к концу 1494 - началу 1495 гг. Проповедник начинает осознавать, что только активное участие в делах республики даст ему возможность произвести нравственные преобразования в обществе. Кроме того, у монаха имелась реальная перспектива использовать флорентийский миф об избранности города, наполнив его религиозным содержанием.
Характер проповедования доминиканца эволюционирует: Савонарола решительно обращается к флорентийскому милленаризму, "сочетая обещание городской славы с программой духовного и морального обновления". В ходе событий конца 1494 г. проповедник позиционирует себя как городского пророка: дар пророчествования предоставлен ему для этого города, который избран Богом в качестве исходной точки обновления Италии и всего мира.
Итак, идея избранности города весьма удачно актуализируется Савонаролой в переломный для данной культурной общности момент. Кроме того, интерпретация существующих прежде моделей, позволяет расширить их за счет привнесения новых смыслов и символов, связанных с близкими монаху христианскими мотивами:
- начало Итальянских войн, связанных с приходом на полуостров французов, мыслилось верующими как испытания, которые должны содействовать исправлению общества и Церкви; однако жители города слышат от монаха, что Флоренция избрана Богом для спасения во время этого "потопа" на мистическом корабле (обновленные христиане, находящиеся в ковчеге, согласно монаху, станут основой для преобразования Церкви);
- тема избранности Флоренции углубляется через провозглашение Иисуса Христа его правителем. При этом флорентийцы должны выполнить соответствующие условия: страх божий, общественное благо, всеобщий мир, реформа. Подробное толкование проповедником этих предписаний обнаруживает тот факт, что Господь желает не только духовной, но и социальной и политической реформ. Таким образом, пророк стимулирует проведение реформ через гарантию обществу процветания, обещанного через него Господом;
- соответственно, возникает тема Нового Иерусалима, в который Господь желает преобразовать Флоренцию путем надлежащих реформ. При этом Иерусалим выступает не только в качестве символа процветания, но и наказания за нежелание преобразоваться;
- и, наконец, мотив "Флоренция - центр Италии" также присутствует в речах Савонаролы. В некоторых проповедях символ отражает рефлексию монаха о своей миссии: он послан Богом в центр, "сердце" Италии, откуда его голос слышен повсюду. Но, поскольку монах смиренно предстает в качестве орудия в руках Всевышнего, избравшего Флоренцию, ведущим является утверждение, что реформированный город станет источником преобразования других государств.
В сущности, созданная в проповедях Савонаролы модель общества, чьим правителем является Христос, была открыта для всех, кто пожелает реформироваться. Однако воплощение ее в реальной жизни являлось замыслом практически невыполнимым. Идеальное состояние единства в обществе не было достигнуто, что привело монаха к осознанию необходимости принятия жестких мер для его обеспечения.
Итак, идея избранности города, нашедшая свое воплощение в символических образах республиканского Рима и Нового Иерусалима, существовала до критических событий 1494 г. и определяла специфику сознания флорентийцев. Доминиканский монах Савонарола, начавший проповедовать в городе в конце XV в., сумел со временем интегрироваться в данную культурную общность, усвоив основные ментальные установки ее представителей. Интерпретация доминиканцем означенных символов в проповедях приводит к наделению их новыми, более глубокими, смыслами. Последнее позволяет монаху обосновать свою пророческую миссию, предоставить позитивную трактовку сложившейся ситуации, стимулировать практические шаги по реформированию общества. Соответственно, предложенная проповедником модель, в силу ее конструктивности в переломный момент, была воспринята обществом. Однако долговременное воплощение ее на практике являлось замыслом практически невыполнимым, что породило проявление тоталитаризма со стороны Савонаролы. Требование высокого уровня сублимации в духовной жизни и недопущение иной интерпретации социальной действительности, в итоге привели к гибели ее носителя.
Внимание!!! Тезисы участников семинара являются интеллектуальной собственностью их авторов. Перепечатка запрещена. Цитирование и ссылки только с согласия авторов.