В настоящее время в российской юридической науке набирает силу развитие такой науки, как социология права. Происходит это в силу изменения социально-экономического уклада российского общества под влиянием европейской и американской правовых школ в сфере социологии права.
Особый интерес представляет изучение указанного направления в США, так как именно здесь социологическая юриспруденция сформировалась в своем наиболее развитом виде в ХХ веке. Человек, его поведение, реализация им своих прав всегда находились в центре исследований американских правоведов.
Одна из школ социологии права США, а именно реалистическая, предлагала свое понимание роли фактов в юридической сфере. Одним из представителей "конструктивных скептиков" является Джером Фрэнк.
Фрэнк делил "конструктивных скептиков" на две группы. Первую группу, виднейшим представителем которой является Ллевеллин, он назвал "скептиками в отношении норм" ("rule skeptics").1 Они стремились к большей правовой определенности. По их мнению, трудность состоит в том, что формальные правовые нормы, содержащиеся в судебных решениях (их иногда называют "нормами на бумаге"), очень часто ненадежны как руководство для предсказания решений. Они были убеждены, что им удастся за "нормами на бумаге" обнаружить некие "реальные нормы", отражающие единообразие и порядок в фактическом поведении судей, и что эти "реальные нормы" послужат более надежным инструментом предсказаний в судебных процессах.
Вторую группу Фрэнк назвал "скептиками в отношении фактов" ("fact skeptics"). Они также проявляли скептицизм в отношении норм, не доверяя "нормам на бумаге". Однако "скептики в отношении фактов" пошли гораздо дальше. Они интересовались прежде всего деятельностью судов первой инстанции. "Вне зависимости от того, насколько точными и определенными будут формальные правовые нормы, считали они, и независимо от того, какое единообразие обнаружат за этими формальными нормами, все же невозможно, и никогда не станет возможным - в силу неопределенности фактов, на которые опирается суд, - предсказать будущие решения по большинству (но не по всему числу) еще не начавшихся либо незавершенных судебных процессов"1. В эту группу можно включить самого Д. Фрэнка, Т. Арнольда, Л.Грина и других.
Фрэнк считал, что другие представители социолого-правового течения игнорировали то, что при рассмотрении большинства дел, где практически отсутствует социальная, экономическая, политическая или профессиональная сторона, и где нормы абсолютно ясны, вопрос о фактах является спорным. Концентрируя свое внимание на судах высшей инстанции, куда направляются факты установленные судами низшей инстанции, они не брали в расчет психологический фактор в ненормативном элементе процесса, то есть в установлении фактов судом. В этом и заключалась недальновидность социологической школы права, которая внесла огромный вклад в изучение деятельности судов высшей инстанции и выдвинула ценные предложения по ее совершенствованию.
Если признать правильным общепринятое мнение о том, как суды приходят к своим решениям, то окажется, что решение по любому делу представляет собой результат применения правовой нормы или норм к рассмотренным фактам. Все выглядит довольно просто, и создается впечатление, что решение можно легко предсказать, даже если рассмотрение дела еще не началось или не завершилось, особенно в тех случаях, когда применяемая норма является определенной и точной. Однако когда доказательствами служат в основном устные и противоречивые показания, подчеркивал Фрэнк, "поиск" фактов в суде первой инстанции осложняется множеством неуловимых обстоятельств. Во-первых, судья, рассматривающий дело без присяжных, либо присяжные узнают факты от свидетелей, а свидетели - склонные, как и все люди, заблуждаться - часто ошибаются в отношении того, что они видели и слышали, либо в своих воспоминаниях об увиденном, либо в пересказе своих воспоминаний на суде. Во-вторых, судья или присяжные (являясь обычными людьми, как указывалось выше) могут иметь предвзятые мнения, часто бессознательные и не известные им самим, в пользу или против каких-либо свидетелей, одной из процессуальных сторон, адвокатов.1
Фрэнк отмечал, что если эти предубеждения носят расовый, религиозный, политический или экономический характер, то о них можно догадаться. "Но наряду с этим у присяжных и судей есть глубокие, бессознательные склонности - например, положительные или отрицательные реакции на женщин, на незамужних, на рыжих или брюнеток, на мужчин с низким голосом, на людей суетливых или в очках с толстыми стеклами, на тех, у кого подчеркнутые жесты и нервный тик - то есть склонности, которые невозможно осознать"2. Эти скрытые и сугубо индивидуальные склонности нельзя привести к единообразию или втиснуть в упорядоченные "модели поведения". И судьи, и присяжные в этом отношении не стандартны.
Таким образом, главным препятствием в предсказании решений судов первой инстанции является невозможность в силу указанных факторов предвидеть, что именно данный судья или жюри присяжных будут считать фактами.
Большинство юристов или непрофессионалов оказалось жертвой еще одного мифа - мифа о Высшем суде.1 Он состоит из двух ложных, по мнению Фрэнка, представлений. Во-первых, они считали, что главной причиной правовой неопределенности выступает неопределенность в нормах и что, если правовые нормы (или "реальные нормы") будут вполне ясными и точными, сомнения относительно будущих решений по большей части исчезнут. Во-вторых, они полагали, что большинство ошибок, совершаемых в судах первой инстанции, могут быть исправлены вышестоящими судами при рассмотрении апелляций. По Фрэнку же, как уже говорилось выше, главной причиной правовой неопределенности является неопределенность фактов, то есть неизвестность до момента принятия решения в отношении того, какие факты установит суд, и неизвестность после принятия решения в отношении того, каким образом он установил эти факты. Если суд первой инстанции посчитает верными устные показания честного, но ненадлежащего свидетеля или свидетеля-лжеца, вышестоящий суд редко сможет обнаружить ошибку - обычно он признает факты, установленные в суде первой инстанции.
Но, уделяя особое внимание множеству ненормативных компонентов процесса, принятия судебных решений, Фрэнк не считал правовые нормы нереальными и бесполезными и подчеркивал, что нормы (установленные как законодательными органами, так и судьями) представляют собой воплощение социальной политики, ценностей, идеалов, но они не действуют сами по себе. А юридическая система осуществляет свои функции не только путем создания или толкования норм. Пока они не применяются к действительным фактам в конкретных судебных процессах, система остается несовершенной.
Внимание!!! Тезисы участников семинара являются интеллектуальной собственностью. Цитирование и перепечатка возможна только с письменного разрешения автора и указания имени автора и источника.