© Шкуратова В.А.
Своеобразный "постизм", в котором живут науки, тоже имеет свои пики и спады. Sciences и humanities уже проходили синергетику, деконструкцию, дискурс-анализ, конструкционизм, всякие разновидности постмодернистской критики. Теперь они ожидают, что ещё может им предложить изысканная теоретическая мысль, спокойно занимаясь тем, чем занимались всегда. Историки читают документы, филологи - художественные тексты, философы - классиков мировой мысли, психологи тестируют и т.д. Как показывает история науки, от первой, инициативной волны научной революции до трансформации мэйнстримовского знания проходит много времени. Ньютоновской физике понадобилось полвека, чтобы распространиться из Англии на континент. Дарвинизму - несколько десятков лет. Эйнштейновская парадигма в естествознании возникла в первые десятилетия ХХ в., но в конце ХХ в. мы с удивлением узнали от И.Пригожина, что релятивизм в физике не укоренился и время понимается большинством учёных по Ньютону. Что же касается humanities, то там можно встретить и докоперниканские утверждения, например, о том, что личность - центр мироздания. А обыденный человек и вовсе - видит, что солнце вращается вокруг земли, всходит на востоке и заходит на западе.
Оставляя повседневному знанию его птолемеево мировидение, мы спросим, какие толчки извне могут преодолеть инерцию массовой науки? Или справедливо изречение, что новые идеи укореняются только по мере вымирания их оппонентов? Похоже, что социальные, экономические, политические катаклизмы последних десятилетий, компьютеризация труда и быта оказались недостаточны, чтобы поколебать классическое причинно-следственное мышление. Возможно, для его релятивизации нужны более кардинальные и быстрые изменения качества человеческой жизни. Иначе говоря, соразмерные смене геологических эпох, но происходящие у нас на глазах. Такие, например, которые обещают климатологи при сохранении нынешних темпов потепления Земли. В этом случае катастрофа грянет через 10-15 лет. Десятки миллионов человек будут бежать от потопа в безопасные места. Климат и ландшафт большей части планеты кардинально переменятся. Человечество разместится на суше иначе, чем сейчас.
Конечно, такой сценарий развития - своего рода умственный эксперимент для того, чтобы представить объективный контекст революции в массовой науке. Каждый человек заинтересован в том, чтобы указанный сценарий никогда не состоялся. Однако для научной мысли важно понять, что независимо от развития климатической, экологической, этно-демографической ситуаций на планете, картина научной реальности меняется с предсказуемой и стабильной на непредсказуемую и нестабильную. Речь идет о мировоззренчески-философской страте исследовательской парадигмы.
Стоит напомнить, что в производстве научного продукта участвуют, по крайней мере, три структурных компонента парадигмы. Во-первых, общее представление о мире (мировоззренчески-философская, или метастрата), во-вторых, предположение о месте исследуемого явления в общей картине (страта теории и гипотез), в - третьих, факты, которые подтверждают выдвинутую гипотезу ( страта данных). От четкого выделения указанных компонентов и от их рационально-экономичной компоновки зависит успех научного предприятия. Указанное требование считается формальным. Однако мы не можем вместить какое угодно содержание в перечисленные структурные уровни. Содержание вырабатывается исторически и по школам. И оно оказывает влияние на структурирование парадигмы.
Как известно, досовременная мирокартина является креационистской. Она имеет две разновидности: политеистический креационизм и монотеистический креационизм. Иначе говоря, исходит из того, что мир создан целенаправленно. Во втором случае - более целенаправленно и централизованно, единодержавным Творцом ex nihilo. Это универсум монотеистических религий. К их мирокартине присоединяются гипотезы, которые так или иначе формулируют предположения о личности Творца в отношении к созданному им миру. Личность эта супранатуральная, сильно превышающая все психические размерности человека. Тем не менее, её надо постигать. Постулат досовременной науки в том, что мир устроен целенаправленно и осмысленно. Методы монотеистического знания настроены на улавливание смысловых интенций, пронизывающих мир-творение.
Движение от средневековой науки к современной сопровождается "усыханием" интенциональной составляющей в знании. Метастрата меняется с креационистской на детерминистскую. Это происходит не сразу. Сначала монотеизм меняется на пантеизм. Бог растворяется в мироздании, он сливается с природой, возникает двуединая субстанция бога-природы. Метастрата обоженной природы или онатуренного бога децентрирует теизм, лишает мир стройности, а его творца - атрибутики единодержавного личного Бога. Креационизм теряет свою провиденциальную целенаправленность. Отчасти знание возвращается к политеизму с его соперничеством отдельных демиургов, что порождает ренессансный оккультизм. Однако процветает он недолго. Механицизм неуклонно выжимает из мирокартины её интенциональность. Деизм оказывается успешной альтернативой пантеистическому проекту. Бог в качестве первотолчка, Бог, устраненный от закономерностей созданной им природы, устраивает и религиозную совесть, и профессионализм ученого- специалиста. Самое многозначительное в этом то, что Бог вообще исчезает из парадигмы, замещаясь в метастрате образом самодостаточной механической ( биоприродной, соционатуральной, полисистемной) закономерности. "Я не нуждался в такой гипотезе", - скажет о нём Лаплас. Этот bon mot - заключительный аккорд в борьбе детерминизма с теизмом. Вскоре уже и говорить о такой гипотезе не нужно. Метастрата оказалась столь сглаженно детерминистской, свободной от креационизма, что интенциональности мира, даже в виде избыточных гипотез в её пределах уже нельзя найти.
В своих разновидностях - механистических, эволюционистких, социально-экономических, системных - детерминизм существует в качестве метастраты научных наррадигм до конца ХХ века. Однако сейчас говорить о его монополии на научное мировоззрение или даже на преобладание в качестве такового уже едва ли возможно. Эпоха Post подорвала убеждение в том, что наука объясняет и предсказывает закономерности мира. Вводимая ею картина мира опять наполняется интенциями. В методологическом лексиконе "детерминизмы" вытесняются "конструкциями". Гуманитарный учёный всё чаще вводит в рабочие гипотезы исследования свои собственные действия и намерения. Означает ли сказанное, что после эпохи Post грядёт полоса нового креационизма? Едва ли теистического, возможно, антропокультурного. Судя по тенденциям познания и общества, весьма вероятно. Для его торжества, наверное, нужно параллельное движение двух интенциональностей: человечества, вполне ответственного за свой мир, и науки, вполне ответственной за создаваемое ею.
Внимание!!! Тезисы участников семинара являются интеллектуальной собственностью их авторов. Перепечатка запрещена. Цитирование и ссылки только с согласия авторов.